Аркадий Кутилов

выйди из лесу, чёрный лось...

 

Зарифмуем моменты про долги и проценты
Ей приснилась деревня,
голубая вода,
молодые деревья,
молодые года...

Ни рожденья, ни смерти,
ни двора, ни кола...
Тихо звякают серьги
голубого стекла...

И проснулась Алена
под таинственный звяк...
По квартире влюбленно
пробегает сквозняк.

На столе - сторублевка,
под кроватью - шкатулка,
в уголочке - обновка:
бескурковая тулка.

(Не хватало полсотни
на златое кольцо -
и бедовый охотник
заложил ружьецо.

Бабка хищно погладит
бескурковку - и вмиг
на охотничьей свадьбе
помрачнеет жених).

...Все премного довольны:
не бабуся, а банк!
А один малахольный
заложил свой талант.

Деньги надо на спички,
на стаканчик крови...
Деньги - чудо-кирпичики
на фундамент любви...

Деньги! деньги! и деньги!..
На прощальный венок...
...Вновь запели ступеньки...
Осторожный звонок...

Обомлела Алена
под таинственный звяк...
По квартире влюбленно
пролетает сквозняк...

Что ей снилось под утро?..
Ни двора, ни кола...
Чьи-то черные кудри,
да кого-то звала,
да приникла к плечу его
в затемненном саду...

...И Алена почуяла
за дверями беду...

Рот ее треугольником
вдоль по комнате мечется...

...Тихо входит Раскольников
санитар человечества.

 

* * *
Красная на черном палая листва,
по листве рассыпаны алмазы...
Старая листва - прошлые слова,
бывшие березовые фразы...

К вечеру снежок спешно повалил, -
утешитель, врач, добренький обманщик...
Старую листву я похоронил.
Новую - удастся ли понянчить?

 

* * *
Я вижу звук и тишину,
есть антимир в моей тетради...
Я вижу Африку-страну,
в окно заснеженное глядя...

Я слышу тьму и лунный свет,
и за соседскою стеною
я слышу - ночью древний дед
во сне ругается с женою.

Старуха, правда, умерла,
а мне за деда чуть обидно...
Но это наши с ним дела.
нам видно то, что всем не видно,

Мы жарких пушкинских кровей,
для нас - семь пятниц на неделе,
для нас - январский соловей,
а летом - музыка с метелью.

А в марте с крыш, вдоль мокрых стен
стекает голос Нефертити...
Читатель мой! Я бьюсь над тем,
чтоб ты вот так же мир увидел.

 

* * *
Ты умрешь через час, ни минуточкой позже!
Авторучка рывками проползет по листу...
Свой последний часок ты продай подороже,
и секреты любви не тащи в темноту.

Обреченно метнись к сундукам и котомкам,
что на черный денек припасла голова.
Ты умрешь через час, так оставь же потомкам
все слова-самоцветы, изумруды-слова...

Чтоб лучилась лучинка, чтоб кричала кричалка,
чтоб гудела в стихах первозданная медь!..
Если жалко словцо и метафору жалко,
оглянись на часы:
без пятнадцати смерть!

Хоть часок ты побудь настоящим поэтом,
расточительным в доску! - и не надо наград!..
А в последней строке попрощайся со светом:
мол, прощайте, друзья, чем богат, тем и рад...

(Через час - не умрешь,
и признаешься Лидочке:
обанкротился вдрызг, вылетаю в трубу!..)

...Но - прощание вычеркни,
все печальности вытопчи, -
ну, а с тем, что осталось, выходи на толпу!

 

Черный лось
Вновь я там, где простился с детством.
В милом детстве теперь я гость...
Синий воздух ломая с треском,
выйди из лесу, чёрный лось!..

Напугай меня белым рогом,
бей копытом в трухлявый пень,
закружи по лесным дорогам,
но верни мне из детства день.

Пусть откроет густой малинник
сотни алых пахучих тайн...
Золотистых озёрных лилий
звон волшебный услышать дай...

На заре прибредём к посёлку,
я тихонечко в дом войду...
Подожди за кустом, я только
спичек розовых украду.

В ночь - костёр! Да такой, чтоб сразу
небо пламенем занялось!..
Лось, не щупай сквозь листья глазом,
выйди из лесу, чёрный лось...

 

* * *
Я гляжу на тебя, любя,
твои локоны тереблю...
Я люблю в тебе не тебя,
я другое в тебе люблю.

Ты-успехов моих музей,
ты- в меня из меня окно.
Для тебя я бросал друзей,
и родных разлюбил давно.

Свою меру добра и зла
ты сплела из моих систем.
Даже почерк ты мой взяла-
с завитушкой на букве "эм".

Ты-тропинка в моих снегах,
ты-письмо из Москвы в Сибирь,
ты в долгах-голубых шелках,
ты-в силках у меня снегирь.

Ты должна мне, мой мил-дружок,
я держу тебя сотней рук.
Вдруг уйдешь-и пропал должок!
Я встряхнусь, как пустой мешок,
и пристроюсь на пыльный крюк...

 

Зимний лес
Стынут сосны и елочки,
лес не радует взгляд.
Лес оделся с иголочки
в белосмертный халат.

Как старик на кровати,
обреченный на смерть...
Как в больничной палате,
только доктор - медведь.

Это издали мнится,
это кажется так...
Но порхают синицы,
снегири - на кустах...

И, к осинам щекою
прижимаясь, как сын,
слышишь, бьётся живое
в сердцевинах осин.